в Германию.  Там до сих пор не утихли слухи о твоих приключениях. Да и в Польше и в Чехии был я наслышан…

    * А я была наслышана, как ты из Германии с позором бежал, – перебила его Евпраксия. – Поспорил там с одним офицером, а когда он тебя на поединок вызвал, ты струсил и ночью сбежал из Регенсбурга. Да еще все деньги с собой прихватил, так что люди твои там нищими остались, пришлось им едва ли не побираться.

    * Это все наветы! Не струсил я и не сбежал! Мне пришлось срочно уехать, потому что за мной прибыл гонец от нашего князя.

    * Нет, именно сбежал! С толмачом и двумя крепкими дружинниками для охраны. И какой бы это князь за тобой гонцов посылал? Разве что княгиня или боярыня…

    * Лучше молчи, а не то скажу, какая ты…

    Бранное слово готово было сорваться с уст князя, – но вдруг вперед стрелой вылетел Феофан и кинулся на спорщика. Однако ударить не успел: Глеб отклонился в сторону, а потом с силой оттолкнул художника от себя. Тут же один из спутников князя быстрым ударом повалил Феофана на землю.

    Евпраксия с гневным восклицанием бросилась между Феофаном и Глебом, но князь грубо отстранил ее и снова замахнулся на едва поднявшегося художника.

    Однако руку Глеба, уже занесенную для удара, кто-то крепко схватил и дернул назад. Глеб, с трудом удержав равновесие, оглянулся и тут же услышал насмешливый голос:

    * Не много чести – сражаться с женщинами да с художниками! Хочешь показать свою удаль – выбирай воина!

                В первую секунду Глеб схватился, было, за саблю, но, рассмотрев своего противника, предпочел не доводить дело до драки, а ограничился  словами:

    * С воином княжеского рода я бы сразился, но с таким безродным купчишкой, как ты, – не соизволю!

    * Да ведь и ты не бог весть какой князь! Десятая вода на киселе. Но не в родовитости дело. У князя доблесть должна быть княжеская. А я тебя еще с похода на Дон8 запомнил. Ты был храбрым только когда стоял позади воинов и отдавал команды. Но и команды твои были неверны.

    * Не тебе меня учить, голодранец!

    * Голодранец? Нет, врешь; я был богатым купцом, да деньги свои потратил, чтобы выкупить друзей из плена. И, раз уж я тебя помню, то и ты меня не забыл.

    Рыночные зеваки уже со всех сторон обступили спорщиков. Противником Глеба был молодой мужчина высокого роста и крепкого телосложения, черноволосый, смуглый, с горящими черными глазами. Одет он был просто и, пожалуй, бедно, но от этого его облик не становился менее значительным и не проигрывал даже рядом с роскошно наряженным князем. Несколько мгновений противники меряли друг друга взглядами, а потом Глеб с неприязнью заявил:

    * Припоминаю. Ты – известный своей дерзостью Дмитрий Клинец, торгаш и бродяга. К тому же, – сын половчанки.

    * Да. Ну и что? Моя мать была крещеной половчанкой. Многие знатные люди женились на половецких красавицах. Случалось, что и великие князья. Вот и у Святополка жена была – дочь Тугоркана. Может, ты и великого князя будешь этим упрекать?

    * Не стану я с тобой препираться. Лучше уйди с  дороги.

    * А не уйду – что тогда? – насмешливо спросил Дмитрий, уперев руки в бока и заслоняя князю путь. – Может, я хочу, чтобы ты извинился перед этой достойной женщиной. – Он кивнул в сторону Евпраксии.

    Тем временем княжие отроки, увидев, какой оборот принимает дело, передали вещи прислужнику, а сами стали по обе стороны от своего господина и положили руки на оружие.

    – Уходи, не то хуже будет, – угрожающе произнес Глеб.

              Дмитрий засмеялся, сверкнув белыми зубами на смуглом