— Ну хорошо, хоть это наши болваны понимают, — усмехнулся герцог. — Бискотти был редкостным продажным негодяем. Не так ли, Гвидо?

  — Я давно говорил вам об этом.  Пока он ловко обводил вокруг пальца всяких простофиль и темных людишек, это еще можно было терпеть. Но, занявшись противозаконными делами, посягнув на... впрочем, он уже за это наказан.

  — Да, да... — рассеянно пробормотал герцог, раздумывая о чем-то своем.

  А Гвидо, желая развлечь своего титулованного друга, принялся рассказывать ему все, что знал о Бискотти. Герцог почти не слушал его, занятый своими мыслями, потом как бы очнулся и стал внимательнее прислушиваться к собеседнику.

  — ... а незадолго  до его ареста я наблюдал этого прощелыгу в Асти, — продолжал Гвидо. — Он покупал книги у тамошнего аптекаря. Хотя этот выжига Бискотти был чертовски богат, но и там не упустил случая, чтобы обмануть несчастного аптекаря. Он заплатил ему гораздо меньше стоимости книг, а продал бы их втридорога флорентийским книготорговцам.

  — Я, право, не вижу в книгах  особого проку, но раз уж ученые люди их так дорого ценят, значит, я сделал нашему капитану неплохой подарочек? — сказал герцог.

  — Конечно, хоть он их и не читает, — ответил Гвидо тоже со смехом. — Но наш капитан  все же извлекает пользу из книг — отдает в переписку книготорговцам и получает их назад  с хорошими деньгами в придачу.

  — Что ж, ему нужны деньги, а занимать он не любит. Он, конечно, не беден, но для того образа жизни, который ведет...

  Герцог опять задумался и замолчал, а Веспи, угадавший мысли своего покровителя, заметил:

  — Состояние, которое было у Бискотти, могло бы избавить капитана от многих хлопот.

  — Да, друг мой Гвидо, ты правильно рассуждаешь. Я и сам об этом думаю. Но все это надо сделать тонко, искусно, чтобы никто и никогда не смел упрекнуть меня в беззаконных действиях. Все свои поступки я могу объяснить, доказать их справедливость. Поэтому даже злейшие враги не могут, как ни стараются, выдвинуть против меня какие-либо обвинения. Но как это будет выглядеть, если я вдруг ни с того ни с сего  золото, отобранное у одного пройдохи, передам другому, тоже в общем-то, пройдохе, хотя и иного рода? Нет, все можно и нужно сделать умнее.

  — Женитьба? — напрямик спросил Гвидо Веспи.

  — Ты читаешь мои мысли, хитрец, — сказал герцог с довольной улыбкой. — Да, я обдумываю этот вариант. В самом деле, ведь этим мы можем убить двух зайцев сразу: за невестой я дам ему богатое приданое из состояния Бискотти — и у Руджиеро будет достаточно денег, чтобы не бродить больше по свету. У него появится семья, а это тоже привязывает человека к месту.

  И они принялись обсуждать вариант возможной женитьбы графа ди Темпесто.

  — А почему в таком случае, — предложил Веспи, — капитану не взять в жены какую-нибудь богатую и влиятельную даму, как это сделал Уголино Бьяндрате? Тогда не пришлось бы отдавать ему состояние Бискотти.

  —Ты лукавишь, друг мой, — усмехнулся герцог. — Ты ведь и сам отлично понимаешь, что такая женитьба нам ни к чему. Этот брак должен привязать его к нам, а не к богатой и знатной родне его жены.  Да и нет в нашем герцогстве невесты, которая знатностью своей могла бы сравниться с графиней Аккайа.

  — Он может найти себе жену за пределами герцогства Савойского.

  — Конечно, он может.    Он все может! Но тогда черта с два мы будем в нем уверены. Да еще неизвестно, в каких отношениях с нами и с Бьяндрате будет родня его будущей жены. Нет, жена должна находиться в полнейшей зависимости от нас.

  — Стало быть,